Традиция «датских» постановок жива и в наши дни, хотя количество дат, к которым их приурочивают, заметно уменьшилось. И вот Галина Вишневская выступила с великим почином: считать такой датой 1 апреля — День смеха, и подала пример, назначив на нее премьеру «Вампуки, невесты африканской» в своем Центре оперного пения.
Слово «вампука» давно стало нарицательным, обозначая оперные штампы и бессмыслицу. Не все при этом и знают, что пошло оно от «музыкального фельетона» Владимира Эренберга, поставленного без малого сто лет назад в петербургском Театре «Кривое зеркало» и имеющего подзаголовок: «Опера, образцовая во всех отношениях». Теперь «Вампука» появилась на московской сцене и стала ярким событием не слишком богатого на них сезона. Причина тут вовсе не в «незаслуженно забытом шедевре», извлеченном из небытия. «Вампука» — конечно же, никакой не шедевр. Это просто талантливая пародия, из которой можно сотворить все, что угодно. Что и как — зависит от режиссера. На сей раз Вишневская сделала снайперски точный выбор, пригласив на эту постановку Дмитрия Бертмана. И тот не только по максимуму использовал возможности, открываемые этим сочинением, но и в сравнительно короткий срок превратил Центр Вишневской в настоящий театр, а его солистов — в отличных комедийных актеров.
Первая и во многом определяющая задача при обращении к «Вампуке» — правильный выбор объекта пародии. В свое время авторы направляли острие насмешки прежде всего на сам жанр оперы и только потом уже на театральные постановки. И если создатели «Вампуки» и ее первые постановщики взирали на оперу со стороны, то почти столетие спустя перед нами принципиально иной взгляд — изнутри. Нынешнюю «Вампуку» можно назвать саморефлексией или самопародией — не столько даже жанра, сколько оперного театра. На вопрос, над кем смеетесь, режиссер и все участники отвечают прямо: над собой. Вернее сказать, над теми или иными формами театрального бытования оперы, режиссерскими приемами и актерскими штампами.
Бертман поставил «Вампуку» сразу в двух «дублях» — в стиле «олд фэшн» (то есть старомодном) и в стиле «модерн». В первом — взгляд юмористический, с неким даже ностальгическим оттенком. Ведь поводом для смеха здесь становится в значительной мере натура уходящая и уже поэтому представляющаяся сегодня куда как меньшим злом. Во втором дубле преобладают краски сатирические, пародия становится жестче. По существу, Бертман, смеясь, расстается здесь и со своим собственным прошлым. Всего пару месяцев назад он говорил на пресс-конференции о том, что спектакли, переодевающие классических персонажей в современные одежды, — вчерашний день. И вот решил подтвердить этот тезис визуально, пародируя в числе прочего и некоторые из своих давних спектаклей (прежде всего — «Кармен», кстати, с большим успехом идущую и поныне). Но, может быть, в силу того, что сам режиссер еще не успел отойти от этого прошлого на достаточное расстояние — дубль второй удался ему заметно меньше. В нем все гораздо прямолинейнее и меньше фантазии, столь безудержно фонтанирующей в первом.
Объединяет два дубля фигура Суфлера (великолепная работа Оксаны Корниевской, которая в прошлом сезоне покоряла публику своей Любашей в «Царской невесте»). В первом дубле Суфлер — истинная хозяйка сцены, командующая не только певцами, но и дирижером и отпускающая комментарии не столько по поводу самого действа, сколько личностей актеров и даже перипетий их личной жизни. Во втором дубле Суфлер оказывается не у дел и уже из зрительного зала сопровождает происходящее на сцене репликами на злобу дня («Что с классикой сделали!», «Порнография на сцене!», «Куда смотрит Государственная дума!»). В общем, получилась этакая бенефисная роль, в которой Корниевской дано продемонстрировать и свои певческие достоинства: специально для нее вставлен кусочек арии Кащеевны из оперы Римского-Корсакова.
Впрочем, по части ролей здесь не обижен никто. Всех не перечислить, но надо назвать хотя бы Инну Звеняцкую и Наталью Левитину (Вампуки), Владислава Голикова и Георгия Проценко (Лодырэ), Алексея Тихомирова и Алексея Сергеева (Страфокамилы), Юрия Баранова и Сергея Тужика (Мериносы), Игоря Горностаева, исполнявшего несколько ролей, но особенно блеснувшего в качестве Солиста балета.
Вместе с Дмитрием Бертманом над спектаклем работали и внесли свой заметный вклад в его успех балетмейстер Виталий Выгузов, художники Андрей Климов (сценография, костюмы) и Дамир Исмагилов (свет). Роль дирижера, учитывая характер музыкального материала, оказалась достаточно скромной, поэтому Владимир Понькин, дабы привлечь к себе больше внимания, во втором дубле появился за пультом с прической панка и в кожаной безрукавке прямо на голое тело…
Поставив «Вампуку», Центр Вишневской получил наконец точку отсчета для дальнейшего развития. Прошедшие через этот спектакль приобретут не только вкус к актерству, но и надежный иммунитет к любым проявлениям «вампуки» на оперной сцене. Проблема только в том, чтобы им почаще встречались режиссеры, подобно Бертману умеющие работать с актерами, не жалея на это сил.