В Центре оперного пения Галины Вишневской премьера : «Кармен» Бизе, любимая опера всех времен и народов. Вопреки всяким модам и правилам поется она по-русски, а режиссура не пытается взломать классический шедевр, наделив его каким-нибудь идиотским «современным» сюжетом.
Зрители, которые придут на «Кармен» в этот удивительный, как бы придворный театр с крошечным залом, но отличной акустикой, полноценной ямой и вполне масштабным зеркалом сцены, увидят то, что для современного оперного театра стало почти эксклюзивом: настоящий сюжет оперы Бизе, не переиначенный и не поставленный с ног на голову. Увидят настоящую Кармен в костюме цыганки и с алым цветком в волосах (художник Алла Коженкова) и настоящего Хозе — офицера, затем солдата и в конце концов неудачливого контрабандиста. Кому-то покажется, что режиссер Иван Поповски разводит мизансцены весьма банально, но как знать, может быть, в наш век тотальной режиссерской агрессии именно такая банальность дает возможность зрителю заново прочувствовать бессмертие сюжета Проспера Мериме. Оксана Корниевская в роли Кармен возвращает нас к забытым традициям исполнения этой партии и заставляет вспомнить таких звезд, как Елена Образцова. Образ, создаваемый Корниевской, — яркий, агрессивный, экспансивный — хорошо сочетается с темпераментом Олега Долгова. Чего артистам, пожалуй, не хватает, так это внимания друг к другу в ансамблях. Что, кстати, относится и к исполнителям других партий: стремление перекричать партнера — дань молодости и неопытности, которую еще предстоит преодолеть.
Русский язык пришелся к месту. И не только потому, что приятно все понимать, не переводя глаза на электронное табло. Пожалуй, русский оперный театр уже пережил эпоху снобизма, когда в постсоветские времена все театры — по крайней мере столичные — в срочном порядке перешли на языки оригинала, дабы не прослыть отстоем. Галина Вишневская, знающая о мировом оперном театре уж наверняка поболее других, этого не боится и предпочитает хороший русский плохому французскому. Конечно, уж коль скоро выбран русский, было бы логичнее обратиться к авторской редакции оперы, предполагающей разговорные диалоги: речитативы Гиро ничего не дают для понимания сюжета — только тормозят действие.
В качестве контрастного противоположения общему традиционному решению спектакля выступает сценография Алексея Порай-Кошица, в основе которой авангардный конструктив ломаных линий. По центру — скульптура из металлических прутьев, какие в огромном количестве украшают общественные места европейских городов. Трудно сказать, чем это мотивировано. Зато табачная фабрика Севильи — последнее официальное место работы Кармен — показана вопреки всем новым европейским законам об ограничении курения в общественных местах по полной программе: курят все — девицы, офицеры, солдаты. И даже сама Кармен.