Центр оперного пения Галины Вишневской представил «Царскую невесту».
Центр оперного пения, которому всего год, показал свою вторую постановку — оперу Римского-Корсакова «Царская невеста». И если первая — сцены из «Руслана и Людмилы» — была скорее экзерсисами, в которых раскрылся прекрасный вокальный потенциал воспитанников Галины Вишневской, то новая работа — полноценный спектакль. Удача во многом объясняется тем, что к работе со студентами удалось привлечь режиссера Ивана Поповски, выпускника Петра Фоменко, еще в студенческие годы поставившего цветаевское «Приключение» так, что, как говорится, на следующее утро он проснулся знаменитым. В последние годы Поповски ставил за границей: во Франции, Швеции, в родной Македонии. В 2002 году напомнил о себе Москве «Отравленной туникой» Гумилева в «Мастерской П. Фоменко». К своему музыкальному дебюту он отнесся очень серьезно, долго репетировал со студентами, прежде чем решился показать работу Вишневской, художественному руководителю постановки. «Царская невеста» — одна из самых любимых опер Галины Павловны, блиставшей в роли Марфы в Большом театре. Блиставшей не только как певица, но и как большая драматическая актриса. Педагог Вишневская, работая с учениками, не отделяет вокальные задачи от драматических.
Недюжинный драматический дар проявили исполнительницы главных женских партий: обладательница сильного и глубокого меццо-сопрано Оксана Корниевская (Любаша) и Оксана Лесничая (Марфа) с ее чистейшим, звонким, а в финальной сцене видений прямо-таки волшебно неземным сопрано. Вместо банального соперничества им удалось сыграть (и спеть!) противостояние двух женских начал — страстности и жертвенности. В мужском поединке силы распределились не так ровно. Лыков у тенора Германа Апайкина получился почти бестелесным и уж совсем бесхарактерным, явно уступив баритону Александру Касьянову, который в партии опричника Грязного — одной из труднейших в русском репертуаре — продемонстрировал настоящий драматический накал, особенно в финале, когда он кается в клевете и убивает Любашу.
Все эти нешуточные страсти разыгрываются на фоне одной-единственной декорации: белой лестницы, которая по воле сценографа Аллы Коженковой (она же художник по костюмам) то оптически увеличивает объем жизненного пространства, когда у героев появляется надежда на счастье, то «рвет» пространство, когда побеждает рок.
И еще об одном преимуществе минимализма, придающего иногда взгляду неожиданную глубину. В Центре Вишневской нет хорового отделения, здесь пестуют солистов. В программке «Царской» написано: «Спектакль идет без участия хора». Масштабность создается за счет ансамблевых сцен, спетых в безукоризненном стилевом единстве и с прекрасной дикцией: даже в секстете слышно каждое слово. Да простят меня музыковеды, но, лишенная хоров, опера Римского-Корсакова нисколько не проиграла. Наоборот, стала более концентрированной, европейской. На ум сразу пришли оперы-трагедии Пуччини и Леонкавалло. Судя по всему, студентам Центра они окажутся вполне по плечу.