День Ольги Ростропович расписан по минутам. Интенсивный темп работы обусловлен тем, что Ольга Мстиславовна имеет несколько занятостей, доставшихся ей в наследство от великих родителей: она руководит Фондом Мстислава Ростроповича по поддержке молодых музыкантов, занимается двумя музыкальными фестивалями — столичным и в Баку, а также организует работу Центра оперного пения Галины Вишневской. Не так давно там сыграли премьеру «Паяцев» Леонкавалло. Ольга Мстиславовна рассказала корреспонденту TeatrALL о том, как проходила работа над постановкой, и о фестивале, который стартует в марте.
TeatrALL: Ольга Мстиславовна, недавно на сцене Центра оперного пения появилась опера «Паяцы» Леонкавалло. Почему выбор пал именно на это сочинение?
Ольга Ростропович: Эта опера сама по себе очень интересная как в музыкальном, так и в профессиональном плане. В Москве ее дают редко, причем только в концертном исполнении, в Новой опере. Сценическую версию в свое время сделали в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко, но это было много лет назад. В нашей постановке заняты выпускники Центра оперного пения – например, Сергей Поляков, который выступает на крупнейших оперных сценах России и за рубежом, а также наши студенты. Режиссером-постановщиком «Паяцев» выступил Иван Поповски – с ним мама много работала. Кроме того, мы пригласили крупнейшего специалиста в жанре комедии дель арте – ректора Академии драматического искусства имени Нико Пепе – Клаудио Де Мальо. Он провел в Центре больше двух месяцев, и, конечно, во многом помог при создании аутентичной атмосферы мира бродячих комедиантов. Нашим студентам было полезно и интересно с ним работать.
T: Как часто иностранные специалисты приезжают на такие проекты в Центр?
О.Р: Для нас это уникальное событие. Когда Галина Павловна занималась со студентами, иностранцы главным образом приезжали только на разовые мастер-классы. Я же решила привлечь профессионала в жанре комедии дель арте, раз уж мы принялись ставить «Паяцев». Это очень специфическое искусство, и если уж браться за него, то без дилетантства. Я пригласила в Москву Клаудио Де Мальо, ректора Академии Нико Пепе, чтобы он нам помог сделать спектакль в лучших традициях комедии дель арте. Также к нам приехал работать над спектаклем итальянский дирижер Джанлука Марчиано.
Т: Чистое итальянское произношение тоже ставили приглашенные специалисты?
О.Р: У нас есть итальянский педагог. Мне было важно, чтобы с исполнителями проработали каждый нюанс – и в плане дикции и фразировки. Когда слушаешь иностранцев, поющих русские оперы, никак не можешь избавиться от чувства неловкости, потому что произношение часто режет ухо, как бы замечательно солисты не пели. Поэтому мы стремились к тому, чтобы итальянский выговор наших певцов был максимально чист. Наши приглашенные итальянские друзья оценили итог работы – с их точки зрения выговор получился правильным.
Т: На взгляд итальянских коллег, удалось ли российским исполнителям понять и погрузиться в эстетику дель арте?
О.Р: Для всех, включая режиссера, это была новая сфера, существующая и функционирующая по своим законам, со своей эстетикой основой, со своими правилами и ритуалами. Все это нужно знать, чтобы понять и полюбить этот жанр. Все это стремился привить нам Де Мальо.
Т: У вас есть уже задумки, какой будет следующий спектакль Центра оперного пения?
О.Р: Здесь мы целиком зависим от набора певцов – мы же не театр, у нас нет труппы. Конечно, идеи есть, но я подожду до июля, чтобы объявить о них. Это наверняка будет что-то очень полезное для Центра и его студентов. Каждое 25 октября, в день рождения мамы, мы решили делать подарок в виде нового спектакля на сцене Центра оперного пения. При маме постановки выпускались раз в два года.
Т: Ваши спектакли – преимущественно классическая интерпретация. В чем, на ваш взгляд, заключается их привлекательность?
О.Р: Галина Павловна всегда настаивала на том, чтобы в Центре ставились спектакли с классической трактовкой. Опера- это, в первую очередь, музыкальное отображение композитором конкретного драматического произведения, и оно должно полностью соответствовать литературному оригиналу. Поэтому очень странно смотреть «Онегина», где музыка Чайковского звучит лишь фоном к происходящему на сцене: например, герои ходят с автоматами в руках или валяются в мусорной яме, или Татьяне на голову льется ведро воды. То есть музыка совершенно не сочетается с тем, что происходит на сцене. И уж тем более не имеет ничего общего с произведением, на которое была написана гениальная музыка. Поэтому у нас в Центре мы обращается к классической интерпретации. Причем нельзя сказать, что наши спектакли чужды современному прочтению. Они не скучны. Чтобы опера не была скучной, не обязательно прибегать к радикальным средствам – сажать героев Чайковского или Верди на унитаз или одевать их в камуфляж.
Т: Но не все же режиссеры одинаково хотят эпатировать публику своими трактовками. Есть и те, которые идут за композиторской мыслью…
О.Р: Назовите мне в современном оперном мире хотя бы два имени, и я сейчас же все отменю и пойду на их спектакли! Да, есть Петер Штайн. Я видела его «Аиду» в Музыкальном театре. Он как раз отнесся к партитуре с большим уважением, хотя его постановка и модернизирована. Это было современно, но на первом плане у него была музыка. Режиссура не мешала ни оркестру, ни солистам. Штайн сделал оперу Верди минималистично, но красиво.
Т: Можно ли от Центра оперного пения ожидать, например, оперу Шнитке?
О.Р: Мы исполняли оперы Шостаковича и Прокофьева. Но дело в том, что как учебное заведение, мы воспитываем своих студентов на классическом репертуаре. Тем певцам, у кого еще не сформировались голоса, не готовым к оперной карьере, соприкасаться с современными произведениями рановато. Шнитке – это другой певческий инструментарий, другая техника. Нам кажется, что студенты должны сначала обучиться своему ремеслу, получить профессию, и уже идя дальше, исполнять современную музыку.
Т: Следите ли вы за дальнейшей судьбой выпускников?
О.Р: Наши выпускники выступают в Большом театре, в Европе, даже в Чили и Аргентине. Их успехи мне доставляют большую радость. Жаль, мама этого не видит. В Большом театре наш центр любя называют «поставщиком певцов» — там много наших воспитанников. Например, в недавнем «Дон Карлосе» пела Агунда Кулаева, мамина ученица. Солистами Большого стали Эльчин Азизов, Олег Долгов и Станислав Мостовой. У нас мало студентов – всего сорок, и за каждым, конечно, мы наблюдаем, к каждому индивидуальный подход. Отбор в Центр строгий, берем только тех, кто имеет перспективу. Конечно, бывает и так, что у человека прекрасный голос, он подает надежды, но в какой-то момент лень берет свое, начинаются дисциплинарные истории. С такими мы прощаемся.
Т: То есть голос – не определяющий фактор?
О.Р: Конечно! Трудолюбие, желание работать – не последние качества певца. И его самоорганизация учебы, дисциплина тоже должна быть на уровне. Все студенты Центра, например, обязаны петь в хоре, но делать это не каждый хочет – все видят себя только солистами.
Т: Давайте поговорим о предстоящем фестивале имени Мстислава Ростроповича в марте. Сверстана ли программа? Будут ли сюрпризы, премьеры, новые форматы?
О.Р: К нам в очередной раз приедет дирижер Зубин Мета. Выступит пианист Борис Березовский. В прошлом году он приезжал на фестиваль Ростроповича в Баку, и мне показалось интересным попробовать соединить его в одном концерте с маэстро Мета. Московскому фестивалю до сих пор везло – никто не отказался приехать сюда ни в прошлом году, ни в этом году, несмотря на тревожные события в мире.
Т: Играет ли существенную роль в поддержании теплых отношений музыкантов, приезжающих на фестиваль, авторитет ваших родителей?
О.Р: Это комбинация всего. К тому же здесь имеют место и мои личные отношения с музыкантами. Тем не менее, тот факт, что известные музыканты отказываются приезжать в Москву, меня тревожит. Недавно прочла в одном из интервью с Юрием Темиркановым, что английские музыканты не захотели приехать на его фестиваль. Так что в определенном смысле мы все находимся перед неизвестностью. И все же надеюсь что, как и в прежние годы, никаких отказов не последует.
Т: Сейчас в культурной сфере возникла тенденция – музыканты, обеспокоенные политической нестабильностью, отменяют гастроли в Россию. Они не согласны с тем, какую политику проводит руководство страны.
О.Р: Я не разделяю эту позицию. Музыкант – это, прежде всего, человек профессии. Политические проблемы вовсе не заставляют нас прекратить все культурные связи, как раз наоборот – искусство является великой примиряющей, исцеляющей силой, и в сложные периоды оно может сыграть свою важную роль. Музыкантам следует не лезть в политику, а заниматься своим делом – музыкой! Если кому-то не нравится, что происходит в России, пусть наоборот приедет сюда, пусть своим выступлением скажет – мы ваши друзья, мы друг друга любим, давайте выслушаем друг друга, давайте жить мирно! Политические пертурбации приходят и уходят, искусство гораздо выше этого, оно не должно становиться заложником политики.
Т: В конце нашей беседы расскажите, как в Центре оперного пения намерены отметить грядущие праздники?
О.Р: Декабрь – не самый счастливый месяц для Центра. 11 числа ушла мама. Поэтому никаких грандиозных торжеств мы организовывать не собираемся. Украсим зал, фойе, а 24 декабря дадим рождественский концерт, это будет очень атмосферное, красивое событие.