В Центре оперного пения Галины Вишневской показали оперу Леонкавалло
Криминальная драма о двойном убийстве «Паяцы» навсегда закрепила Руджеро Леонкавалло среди гениев оперы, хотя, к всеобщему сожалению, неаполитанцу, не обделенному талантом, за всю свою творческую жизнь так и не удалось создать ни одного произведения, которое бы повторило грандиозный успех «Паяцев». Эту оперу хотят иметь в своем репертуаре многие театры, но наши, столичные, по какой-то причине обходят ее стороной (концертное исполнение не в счет, сейчас говорим только о полноценной постановке). Ситуацию попытался исправить Центр оперного пения Галины Вишневской, где на днях показали «Паяцов» в версии Ивана Поповски.
Перед режиссером Иваном Поповски стояла задача – сделать такой спектакль, который бы по своему эстетическому воплощению отвечал убеждениям Ольги Ростропович, то есть – исключить необоснованное осовременивание и руководствоваться теми смыслами, которые вкладывал в свое произведение сам композитор (он же автор либретто). Визуально вроде бы все так и вышло: паяцы приезжают, публика радуется, замужняя Недда отбивается плеткой от одного поклонника и с распростертыми объятьями принимает любовь другого. Но Поповски удалось очень деликатно и безболезненно для спектакля сместить акценты, выявив неожиданные психологические нюансы в «любовном четырехугольнике».
В этой версии главные герои – не бедствующая труппа (как правило, каждый второй режиссер, берущийся за «Паяцев», не упускает шанс ухватиться за материальное неблагополучие низшего класса и использовать этот социальный аспект в качестве подоплеки для семейного конфликта между Канио и Неддой), а профессионалы, ведущие вполне себе окупающийся коммерческий проект. Об этом свидетельствуют безукоризненно сшитые костюмы (художник Андрей Климов). Понятно, что создатели спектакля стремились воссоздать на сцене атмосферу праздника, и не только исходя из «фабульных зерен», а еще и по причине того, что спектакль приурочен ко дню рождения Галины Вишневской. Поповски разворачивает события на фоне романтизированного сумеречного пейзажа, маняще-таинственного и тревожного одновременно. Этот бэкграунд прекрасно отвечает образу Недды (Нестан Мебония). В одной постановке она была копией Кармен, в другой – малопривлекательной полубезумной колдуньей, в третьей – женщиной, страдающей от побоев мужа-тирана. В трактовке Поповски Недда – лукавая девушка, знающая себе цену, решительная и принципиальная. Ее семейная жизнь с Канио рушится не под давлением обстоятельств, а просто потому, что она любит не его, а Сильвио. Фатальность решает всю ситуацию. И как бы Канио не был хорош собой, а в этом спектакле он действительно хорош (Сергей Поляков), разрыв неизбежен. Как кто-то состроумничал, от перемены стульев местами, судьба «Титаника» не изменится. Катализатором надвигающейся трагедии, но отнюдь не ее инициатором, становится отвергнутый Тонио (Александр Алиев), двойник шекспировского Яго, безукоризненно владеющий всеми злодейскими навыками.
Для многих любителей оперы «Паяцы» в первую очередь ассоциируются с пронзительной арией-исповедью «Recitar… Vesti la giubba». Канио сидит перед зеркалом и наносит грим, сокрушаясь о разбитой любви и своей судьбе шута, обреченного на смех даже на краю пропасти. В спектакле Поповски этого нет. Нет ни гримерки, ни белил. Более того, Канио поет не в одиночестве, на сцене лежит Недда. Ход очень простой и в то же время оригинальный: прижимая к себе неподвижное тело живой жены, Канио оплакивает духовную смерть их с Неддой любви, и в то же время предрекает трагичный финал их отношений. Второй акт полностью компенсирует недостаток театральной темы в первом акте. Здесь разворачивается представление, живущее по всем канонам комедии дель арте. И тем пронзительнее получается развязка, в которой на фоне всеобщего воодушевления и беззаботности происходит убийство.
«Паяцы» учебного театра получились «взрослыми», уверенными. Оркестр Центра оперного пения демонстрировал свое умение играть объемным, плотным звуком (у театра теперь свой постоянный музыкальный коллектив, что не может не радовать), хор энергично и заинтересованно участвовал в разворачивавшихся событиях. Единственный нюанс, подпортивший общее впечатление – та самая ария паяца, исполненная скомкано и блекло.