Режиссер Иван Поповски заставил Кармен закурить сигару
С тех пор, как Галина Вишневская не приняла обновленной версии «Евгения Онегина» в Большом театре, стало ясно, что примадонна не допустит в свой Центр оперного пения режиссеров, искажающих классику. Поэтому опера «Кармен», премьера которой состоялась в Центре в минувшую субботу, вызывала особый интерес: удастся ли ее режиссеру Ивану Поповски соблюсти классический этикет и внести в спектакль что-то новое.
Взявшись за «Кармен», Поповски столкнулся с непростой задачей. С тех пор как на премьере этой оперы в 1875 году разразился скандал, большинство режиссеров старается сочинить для нее какую-нибудь экстравагантную трактовку. Сюжет «Кармен» не раз выворачивали наизнанку и дополняли шокирующими подробностями. К примеру, в пермском варианте оперы, показанном на прошлогодней «Золотой маске», солдаты в телесном трико принимали душ, а таверна, где собирались контрабандисты, и вовсе превратилась в дешевый солдатский бордель. Было бы странно ставить незамутненно-классический вариант «Кармен», игнорируя окружающий ее контекст. Но увлекаться экспериментами режиссер не мог: Вишневская не признает трактовок, искажающих или слишком осовременивающих партитуру.
Поповски с блеском вышел из этой ситуации, поставив динамичный, эффектный спектакль, и сумел передать на маленькой сцене Центра атмосферу севильских площадей, полных народа и горных круч испанских Пиренеев. В его версии мизансцены пронизаны музыкой и педантично ей соответствуют. Конечно, Мериме, чья новелла стала основой либретто, написал, что цыганка Кармен сама подошла к Хозе, но если в оркестре в этот момент звучит тема героя, он у Поповски идет первым. Режиссер то заполняет сцену актерами, создавая ощущение людной площади, то переходит с «общего» плана на «крупный», оставляя вдвоем Кармен с Хозе или с Тореодором. На сцене то и дело блестят кинжалы и разыгрываются нешуточные страсти.
Порадовав приверженцев классики в чистом виде, Поповски придал происходящему ироничный, игровой оттенок. Кармен делает руками гипнотизерские пассы, закуривает сигару (куча поклонников тянется к ней с зажженными спичками), хор во время Хабанеры подбрасывает оранжевые апельсины, а работниц табачной фабрики, устроивших скандал, солдаты хватают за ноги и волочат по полу за кулисы. На сцене все происходит по-настоящему, и одновременно оставляет ощущение легкой пародии на незыблемые классические традиции.
Лучше всех существовать в этой системе координат удается Кармен (Оксане Корниевской). У молодой певицы есть все данные, чтобы стать примадонной: красивый голос, эффектная внешность и артистичность, доходящая до бесшабашности. Прошлой весной Корниевская в спектакле «Вампука» залезла в оркестровую яму, размахивая авоськой с продуктами, и чуть не сбила дирижера с ног. И с тех пор абсолютно ничего не боится. По сравнению с тем эпизодом задачи, стоящие перед Кармен, для певицы просто семечки. Ее героиня точь-в-точь как пушкинский Дон Жуан каждый раз искренне влюбляется, поражая нешуточной силой чувств. Кармен верит, что эта любовь – самая сильная, настоящая и последняя. И так же искренне не понимает, чего хочет от нее Хозе (Олег Долгов): ведь ее любовь уже прошла.
Чтобы сделать «Кармен» максимально доступной, ее исполняют не на языке оригинала с субтитрами, как принято везде, а по-русски, как в советские времена. К тому же ученики Вишневской отличаются отменной дикцией. Впрочем, для гастролей на Западе (несомненно, такие предложения появятся) певцы выучили французский текст.