Премьера «Евгения Онегина» Чайковского в Центре оперного пения Галины Вишневской
Если не «слыхали», то спешите услышать, но сделать это будет не так-то просто. Зал учебного театра на Остоженке оказался слишком мал, чтобы вместить всех желающих попасть на единственный спектакль ноябрьской премьеры (следующий — лишь в декабре). К тому же интерес к событию подогревался самим названием, год назад поставившим окончательную и безапелляционную точку в отношениях Г.П. Вишневской с Большим театром России, которому прославленная примадонна отдала самую яркую, самую значимую часть своей творческой жизни. Ведь, как известно, главный музыкальный храм страны, былое величие которого давно померкло, бесцеремонно превратил одну из жемчужин русской классической оперы в «бал изощренного обскурантизма». Последовавшая за спектаклем Большого премьера «Онегина» в Московском музыкальном театре им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, пролив воду на ту же самую мельницу, также ничего конструктивно-созидательного не принесла.
Но будем объективны: и постановочные (прежде всего, режиссерские) достоинства премьерного спектакля в Центре оперного пения весьма скромны. Однако эта скромность искупается трогательно-толерантным пиететом как к исторически-театральному, так и к оперно-музыкальному материалу. Режиссер-постановщик, «мастер на все руки» Андрис Лиепа, всего лишь «развел» спектакль — не более того. Анна Нежная (сценограф и художник по костюмам) создала уютно-обволакивающую атмосферу для кадров-зарисовок лирических сцен, сознательно выдержанных в оттенках «сепия», снабдив свой «фильм» суперзанавесом, с которого на зрителя время от времени назидательно смотрят Пушкин и Чайковский. «Евгений Онегин» в Центре оперного пения — вполне добротный малобюджетный учебный спектакль, который (и это вовсе не удивительно!) после двух названных столичных «Онегиных» воспринимается как глоток свежего воздуха. И по понятным причинам в нем нет места помпезности и фундаментальному театральному реализму: условность при явном сценографическом минимуме и традиционность, вынужденная довольствоваться этим немногим, плавно перетекают друг в друга.
Однако главное достоинство спектакля — его музыкальная сторона. Дирижер-постановщик Ярослав Ткаленко проявил себя вдумчивым, рафинированным профессионалом. Сбалансировано-выверенное звучание его оркестра (как чисто симфоническое, так и аккомпанирующее певцам) было отмечено щедрым погружением в интеллектуальные глубины высочайшего психологизма партитуры, пронзительной музыкальной трепетностью. Партию Татьяны в исполнении Гузельи Шахматовой, обладательницы достаточно насыщенного лирико-драматического сопрано, можно назвать дебютной удачей, несмотря на то, что ее голосу порой недостает необходимой пластичности и эмоциональной достоверности, однако финальная сцена — камень преткновения всех центральных сопрано — певице с отчетливо выраженной драматической формантой удалась на редкость впечатляюще. Сдержанно-аккуратный вокал своим «прозрачно-бестелесным» басом, как всегда, продемонстрировал Алексей Тихомиров (Гремин). Эффектная Светлана Котина, несомненно, запомнилась в партии Ольги.
И все же, самым значимым открытием премьеры стали два чудесных молодых лирических голоса — баритон Сергей Плюснин (Онегин) и Георгий Гайворонский (Ленский). В сценических воплощениях обоих ощущался словно «врожденный» аристократизм, обходительные нравы галантного XIX века. Настоящий лирический тенор, полноценно звучащий во всем диапазоне, податливо-пластичный и не знающий тесситурных мучений, — сегодня большая редкость. Но Георгий Гайворонский вполне объективно подпадает под это определение. Партию Онегина в традициях наших дней, как правило, исполняют баритоны драматические, поэтому рождение нового лирического баритона в лице Сергей Плюснина представляется очень удачным и своевременным. Показав себя мастером филигранного нюанса и упоительной свободной кантилены, певец в знаменитой финальной реплике главного героя выдержал такую кристально-чистую фермату, что все сомнения (если у кого они еще и оставались) отпали сами собой: «Евгений Онегин» в Центре оперного пения Галины Вишневской занял свою особую романтическую нишу в «галерее отнюдь не лишних» оперных спектаклей!